Истории школы великие даты
До вас мы сегодня хотим донести.
Почувствуем сердцем, что было когда-то,
Представим себе вековые пути.

Вехи истории нашей страны
В истории школы отражены.
Вглядитесь в эти прекрасные лица,
Школа может ими гордиться.

Мы поведем сейчас рассказ
О нашей школе и о вас,
О тех, кто в ней учился, жил,
Работал, кто в ней получил
Уроки жизни, доброты,
Об этом помнить мы должны.

И за туманом прошлых лет
Уже едва заметен след,
Всех тех, кто школу посещал,
Кто в ней учился и мечтал,
Мечтал о будущем своём…
О них мы речь и поведём.

И прошлого развеяв дым,
О школе мы посмотрим фильм.

Одной из проблем работы в войну была переполненность школы. Директор Елизавета Ивановна Горохова не раз поднимала этот вопрос перед Режевским райсоветом, настаивала на расширении школы за счёт строительства и на организации её в среднюю — десятилетку. В Реже в то время средней была только первая школа.

Да и само здание по улице Советской (здание бывшей химической лаборатории бывшего механического завода) было не только тесным, но и холодным. Поэтому первоочередной задачей директора было обеспечение школы дровами. Помогали и учителя, и ученики. «Никогда не забуду субботник по заготовке дров, — вспоминала впоследствии Галина Ивановна Абрамович. — Придёт сплав леса на пруд с верховьев реки. И мы все вместе: учителя, ученики, технические работники – вытаскиваем по брёвнышку из воды. Бывало, и вымокнем тут все. Потом колем, складываем в поленницы. А в награду за труд дополнительные к пайку 100 граммов хлеба или по пряничку давала нам Елизавета Ивановна Горохова. Какая это была для детей и для нас взрослых радость».

В 1942 году по всей стране была введена карточная система и строго регламентированы нормы выдачи хлеба. Для взрослых суточная норма составляла 800 граммов, для детей – 300 граммов. Это было катастрофически мало. Людмила Авдюкова, учащаяся школы тех лет, в своих воспоминаниях писала: «Мы были плохо одеты. В школе нам стали давать по 50 граммов хлеба, однако при делении было много крошек, тогда стали давать по 100 граммов через день. Но мы чем могли, старались помочь фронту. Собирали металлолом, ездили в деревни Останино, Гурьино на уборку картофеля».

Для учителей и учеников школы работа в колхозах была частью их жизни. До сих пор в архиве управления образования хранятся официальные документы – приказы районо военного времени за подписью заведующего Николая Михайловича Шистерова, которые повествуют: «Учащихся 1-4 классов использовать на уборке колосьев целые дни до 1 сентября, а с 1 сентября выводить на сбор колосьев по 3 часа. Предупреждаю руководителей школ на период уборки надо мобилизовать учителей и учащихся, работать не считаясь со временем» (из приказа №166 от 23 августа 1942 года».

Приказ № 70 от 1943 года: «Директору неполной средней школы №5 Гороховой к 10 июня сего года скомплектовать 5 школьных отрядов в количестве 100 человек из учащихся 6-7 классов на сельскохозяйственные работы. Во время работы в колхозах всем учащимся завести полевые книжки поставить точный учёт выработки трудодней».

Тех, кто не выдерживал с августа до первого снега жить и работать в невероятно тяжёлых условиях были единицы. А большинство детей, как вспоминают они сами – теперь уже ветераны, мирилось и терпело, объясняя всё одним словом — война! (фильм 40-ые годы — 2 часть)

Имена тех, кто погиб, на фронтах Великой Отечественной войны золотом высечены на мраморных плитах мемориалов.

Среди них и Александр Васильевич Монзин.

В начале марта 1942 года, когда 18-летний Саша получил повестку на фронт, отец его Василий Иванович, так в шутку, но скорее серьёзно, сказал: «Давай, Шура, я за тебя пойду немца бить. Ты ещё молод. Живи, работай» — «Нет, отец. Я пойду сам». И пошёл. Ушёл и не вернулся.

Как самую дорогую память об Александре, с самой войны и до конца дней своих, хранил отец всю фронтовую переписку. 18 писем сына – все с первого до последнего и все свои, которые писал сыну на фронт. Многие из писем отца, не найдя адресата, вернулись обратно. Бережно подклеенные, пожелтевшие от времени они до сих пор хранят тепло, заботу, тревогу, надежду – чувства, которыми жили сын – на фронте, отец – в тылу.

Они путь бойца от дома до последнего боя. Они - суровая правда того тяжёлого времени. Первые из них с дороги. Короткие, суховатые, писанные на ходу поезда.

22 марта 1942 года. В письме домой Александр пишет: «…невдолги в коротки поедем бить вшивую тварь».

Станция. Остановка. Для фронта надо кое-чему научиться. И Саша учится. Учится настойчиво. 22 апреля 1942 года. Без слов уныния и безысходности Александр о себе пишет: «Свободного времени только 30 минут. Спать приходится мало. Но это всё ничего. Сами знаете, что время военное, нужно мириться». 31 мая 1942 года. «Пишу письмо и шлю всем по привету и желаю всего хорошего. Вначале пишу, что с сегодняшнего дня прекратите писать мне, пока не получите с адресом моего письма, так как мы отправляемся сами знаете куда. Ждите письма. Жив буду, напишу» . Письмо от сына от 30 июля 1942 года уже с нового места было как всегда немногословным: «Живу неплохо. Питание хорошее. Напишите всё, что у вас нового. Пишите про своих, которые на фронте. Дают нам табаку. Послал бы да никак. Вот немного в письме высылаю». 17 сентября 1942 года – последнее письмо. Сын напишет уже из под Сталинграда с передовой.

Отец ещё долго будет писать сыну, получив от него письмо с фронта. Будет писать долго, до тех пор, пока его же письма не станут возвращаться обратно. Писать будет каждый день. Потом, как бы очнувшись в письме к сыну от 25 октября 1942 года настороженно спросит: «Почему же возвращаются последние письма, которые писаны на новый адрес. Непонятно».

6 декабря 1942 года. Режевской завод.

«Командиру роты. Товарищ командир, мой сын Монзин Александр Васильевич, рождения 1924 г. служил в пятой роте. Все мои письма, адресованные ему, возвращаются с пометкой «выбыл», но куда «выбыл», как «выбыл», ничего не известно». Всего 19 писем послал отец сыну на фронт. Последнее, уже отчаявшись, написал 23 декабря 1942 года. «Если не получу ответа, то не знаю, то не знаю, куда больше писать и кого расспрашивать». А вскоре ранним декабрьским днем 1942 года почтальон принёс Василию Ивановичу – отцу, письмо от командира миномётного взвода 5 роты Сталинградского фронта.

Глянул отец на конверт, и руки задрожали: не сына рука писала.Так и есть — «похоронка».

«Ваш сын красноармеец Монзин Александр Васильевич в бою за социалистическую Родину был ранен и умер от ран26 сентября 1942 года. Похоронен: северная окраина совхоза Котлубань, Городищенского района, Сталинградской области».

Весь под ногами шар земной.
Живу. Дышу. Пою.
Но в памяти всегда со мной
Погибшие в бою.
Пусть всех имён не назову.
Нет кровнее родни.
Не потому ли я живу,
Что умерли они.
Испытало нас время огнём и свинцом,
Стали нервы железу под стать.
Победим. И вернёмся. И радость вернём
И сумеем за всё наверстать.
Неспроста к нам приходят неясные сны
Про счастливый и солнечный край.
После долгих напастей недружной весны
Ждёт и нас ослепительный май.

Сегодня говорили мы о школе,
Перелистав страницы прошлых лет,
Но подводить итог её истории
У нас пока что оснований нет.

По-прежнему звенит звонок заливисто,
Детишек созывая на урок.
Жизнь не стоит на месте, продолжается –
Звенит, звенит заливисто звонок,
И для кого-то всё лишь только начинается

Закончен фильм. Уже мелькают титры.
Но ставить точку время не пришло.
Мы Вам сейчас преподнесём гвоздики.
В них лучик солнца и душевное тепло.